Олеся Шигина — директор французского представительства компании по производству медеплавильных печей, поэт, режиссер. Ее многосерийный документальный фильм о многодетных семьях «Воскресенье» недавно был показан на телеканале «Спас». Мать четверых детей.

Нет, я не тревожный человек, но чувство страха мне не чуждо. Когда я была девчонкой и уехала из родного дома покорять Москву, вот тогда мне было страшно. Открывать двери редакций, разговаривать с людьми, которые мне казались корифеями своего дела, находить с ними общий язык. Потом мне это очень понравилось, и страхи исчезли.

На меня огромное влияние оказал папа, он привил мне любовь к литературе. Часами мы с ним могли сидеть, мечтать вслух, обсуждать прочитанное. Но когда я выросла и решила поступать на журналистику, папа сказал, что это несерьезная профессия. Так я стала юристом.

Никогда не забуду, как принесла свою первую рукопись в журнал «Столица». Он тогда находился в здании газеты «Коммерсант» — со знаменитой рукой вместо ручки. Я помню, как стояла и боялась взяться за эту руку. К счастью, на тот момент я уже встретила своего мужа, который говорил мне: «Никого не бойся, открывай двери и иди вперед».

Но именно муж предложил мне перейти в его компанию, когда я работала в газете «Известия», где мне было безумно интересно, где меня ценили. С 24 лет он строил заводы, занимался производством медеплавильных печей. Нужно было разрабатывать международную программу компании, а я знала несколько языков, юриспруденцию. И я согласилась. Я проработала в семейном бизнесе 20 лет. Для меня было важно заниматься чем-то действительно значительным в нашей стране, производство которой после девяностых находится в страшном упадке. А кроме того — помогать самому родному и близкому человеку.

Оставила ли я свою мечту писать? Нет. Помню, когда мы только встречались с мужем и спорили о творчестве, он утверждал, что творчество не ограничивается литературой, поэзией, кино. Что математика и технологии — это тоже творчество. Однажды он мне сказал:

«Я словно теку вместе с металлом, я вижу кристаллические решетки, представляю, как это работает».

И я поняла — да, это тоже творческий процесс. Это настолько завораживает! 

Да и потом, что я в 25 лет могла сказать миру?

Еще когда у нас был только один ребенок, со мной случилась встреча, которая запомнилась навсегда. Я гуляла с коляской, и ко мне подошла такая же мамочка. Она, как и я, держалась особняком, читала книгу, сидя на лавочке. Мы познакомились и стали общаться. Я рассказала, что работаю журналистом.

— А я ВГИК окончила, — сообщила она. — Буду режиссером.

Чуть позже она призналась, что не собирается медлить со вторым и третьим ребенком.

— Но ведь для того, чтобы быть режиссером, тебе надо развиваться в профессии. А если ты сейчас родишь, то и сядешь дома с детьми, — удивилась я.

На что она ответила:

— Олеся, что я могу сказать миру, пока не рожу троих детей и не получу серьезного опыта?

Думаю, сам Господь послал мне этого человека. Только в 37 лет я поняла, что наполнилась и готова что-то отдавать. На производстве я имела возможность наблюдать за рабочими, лучше узнала, что такое русский человек. Потом мне пришлось 10 лет прожить во Франции, открыть там компанию, узнать, кто такие французы, что значит русские дети во французской школе. Сейчас я дописываю книгу, она большей частью о моем сыне — о судьбе русского мальчишки во Франции. Без личного опыта я не могла бы ничего ни снять, ни написать.

Несмотря на длительный перерыв, я начала отправлять свои стихи в журналы. И когда их напечатали один раз, второй, я испытала такое счастье, какое не испытывала от самой удачной продажи печей. «Сейчас или никогда», — решила я и отправила свои стихи на конкурс в Литинститут имени Горького. Меня приняли на отделение поэзии, когда мне исполнилось 38 лет. Тогда же я вернулась из Франции в Россию.

Я настолько истосковалась по родине, что счастьем было просто ездить по стране. И первый мой фильм — «Путь» — получился о путешествии: от Твери до Владивостока. Я разговаривала с людьми о русской душе, о русском пути, куда нам двигаться, что происходит с нашей страной. Мы сняли этот фильм с моей близкой подругой, с которой как раз познакомились в литературном институте, Вероникой Пономаревой. Фильм имел успех.

И снова муж поддержал: «Без проблем, даже ни о чем не думай, только вперед». Я уехала снимать этот фильм, когда младшей дочке был годик. И старшие дети сразу сказали: «Мамочка, занимайся своим делом, ты это заслуживаешь, не волнуйся и ни о чем не думай». Все 25 дней только муж мне звонил, мне некогда было позвонить самой, настолько я была поглощена процессом съемки. 

Кино и поэзия для меня — неразделимые понятия. Я начинаю снимать, и сразу приходят стихи. Сама жизнь так много говорит нам, что радость — просто за ней наблюдать.

Кино — это и есть глубинное наблюдение. То же делает поэт: находится в моменте, в созерцании. И, наконец, получает поэтический импульс.

Я не знаю человека, про которого невозможно было бы сделать фильм. Каждый — это судьба, мировоззрение, причем неважно, герой будет много говорить или молчать.

Наверное, Бог наделил меня способностью любить. Кино, снятое без любви, ничего не стоит, а у нас много таких фильмов снимается. В Библии написано, что самая жестокая правда, сказанная без любви, есть ложь. Ты снимаешь фильм с любовью, и раскрывается такая правда!

Свой материнский опыт я ставлю на первое место. Финансовый директор, директор французской компании, даже режиссер и поэт — это ничто в сравнении с материнством. В сравнении с тем чувством, когда ты держишь дитя на своих руках и понимаешь, что это Вселенная, что тебе Господь дал возможность причаститься высших небесных тайн. Младенец — это чудо Господне.

Свой второй фильм я сняла о многодетных — «Воскресенье». Я смогла его снять только потому, что сама стала многодетной матерью и понимаю, что происходит в таких семьях. Заключительная, двенадцатая серия — о моей семье.

Мне хотелось показать: чем больше у женщины детей, тем она взрослее и мудрее. Когда я вышла из родительской семьи, то еще долго была ребенком. «Четырежды» материнство — это колоссальный опыт, который дает уверенность, понимание, куда идти. А главное, ты теперь точно знаешь, в чем смысл жизни. А когда ты понимаешь смысл жизни, все дороги перед тобой открываются.

Смысл жизни в передаче: растет дерево, от него плоды падают на землю и снова прорастают в молодые побеги. Младенец у тебя на руках — это твое продолжение.

Говорят, единственное понятие, которое человеку невозможно представить, — это бесконечность. Не могу с этим согласиться. Когда держишь малыша на руках, когда он растет, когда превращается в человека, становится твоим единомышленником, проходит через многие перипетии своего взросления — это и есть бесконечность.

Ребенок только помогает женщине. До рождения мы все как бы мечемся. Помню это состояние: «А может быть туда? Или туда? А может быть, я вообще никто и ничто?» Но как только ребенок появляется, ты точно знаешь, что ты то и что ты нужна. И у тебя силы утраиваются.

Но не с первым ребенком. С ним всегда сложно, он переворачивает привычный образ жизни. С ним нужно отречься от себя. Но потом проходит первый год — самый переломный, и ты понимаешь, что всё нормально. Ты наполняешься, начинается новая волна, и можно даже открыть для себя неожиданные вещи. А можно — сменить профессию и найти себя по-настоящему.

---

Благодарим Екатерину Наседкину за помощь в подготовке материала

Визаж: Диана Аверина