До замужества у меня была идеальная жизнь. Не все тридцать лет, конечно, но последний год точно. Я жила в очень красивой квартире в Питере на Петроградке. В стиле прованс, с огромной кухней-гостиной, в которой можно было устраивать фотосессии. И мы устраивали — я и мои соседки, одна из которых, кстати, была итальянка.

По утрам я ходила за круассанами в лучшую пекарню Санкт-Петербурга, по дороге созваниваясь с подругой и слушая, как она называет меня богемой. Она-то свои будни начинала совсем по-другому.

Днем я устраивала себе пробежку к Петропавловской крепости. Мы жили в пятнадцати минутах ходьбы до нее, соответственно, в десяти минутах бега и трех песнях в наушниках.

Кстати, с Заячьего острова самый красивый вид на город: там и Биржа, и Зимний дворец, и купола Исаакиевского собора, и верхушка Александринского столпа видна. Только обычно в городах это смотровые площадки, а в Питере — смотровая «яма»: стоишь у самой Невы и через водную гладь смотришь на эти прекрасные здания… И еще много места для неба остается.

А вечером я шла гулять с подругой. Мы ходили в бары, кафе, парки. Впрочем, в летний сезон в Петербурге везде играют уличные музыканты, и никто не следит за временем, потому что день ну очень длинный.

Стоит пояснить, что моя работа обеспечивала меня не только деньгами, но и свободным временем. Как в том анекдоте: «Просто по-ве-зло». Я работала корреспондентом и выезжала на мероприятии несколько раз в неделю или того реже.

Еще я много готовила. Открыла в себе кулинарные способности — освоила рецепты лазаньи, профитролей, французского лукового супа. Всё это грустно есть в одиночестве, поэтому выпечку я носила в гости, а на лазанью приглашала к себе.

Я часто бывала в салоне красоты, моя подруга работала там стилистом, а к другой подруге я ездила на массаж.

У меня были короткие увлечения аргентинским танго и аквааэробикой и постоянные катания на велосипеде.

Я ходила по магазинам и даже начала пробовать водить машину.

Мне действительно было хорошо, и выглядела я как преуспевающая барышня. У меня были модные кроссовки и макбук. Правда, одни куплены на распродаже, а второй б/у. Но ведь никто об этом не знал. Моя жизнь казалась идеальной.

Сразу после замужества мой социальный статус в моих же глазах сильно упал — точнее будет сказать «наш статус». Муж привез меня в свою квартиру, и хотя недвижимость в Москве — это престижно, отсутствие ремонта портило мне всю картинку для инстаграма.

Муж не следил за сочетанием цветов в своей одежде, в отличие от меня, и мне вмешиваться в его внешний вид не позволял. Он оканчивал аспирантуру, поэтому пока не занимал никакой серьезной должности.

Короче, наша семья не производила впечатления преуспевающей. Вы скажете, что это глупо, а я скажу, что вы не прошли ту школу «старайся казаться лучше, чем ты есть», которую прошла я.

Лет с десяти одноклассники учили меня, что самое главное — это производить впечатление, маскироваться, наводить марафет. Все девочки должны быть красивыми, и я тоже старалась изо всех сил. Но мне всё равно придумывали клички, говорили, что моим голосом только кричать «занято» и что на меня никто никогда не позарится.

С тех пор меня не то чтобы совсем не волнуют достоинства человека, его тонкая душевная организация и внутренний мир, но меня точно сильно волнует то, как он или я выглядим.

Фасад своей незамужней жизни мне удалось выкрасить белилами, а семейной — не получается. Потому что задний двор разросся, в нем теперь и телятник, и свинарник, и куры где ни попадя яйца несут.

А с другой стороны, у меня сейчас всё точно лучше, чем пророчили мне эти умники в детские годы. Ведь неидеальная семейная жизнь значит то, что она есть, в отличие от идеала, о котором только мечтаешь… да и, если разобраться, который на фиг никому не нужен.