Надя Ручка: «Каждый день мы пишем новые сюжеты своего сценария»

Надя Ручка — певица, экс-солистка группы «Блестящие», автор книги для детей «Дом души», изданной на английском языке в США. Замужем, растит сына.

Однажды я рассказала в интервью журналу «Караван историй» о том, как в юности на меня напали. Я думала, что когда я поделюсь своей болью с большой аудиторией, мне станет легче. До этого момента я могла открывать себя только близким, и после каждого такого разговора мне как будто становилось легче. Но я не ожидала, что прочитаю комментарии типа «она всё выдумала», «ничего такого не было», «это какой-то блокбастер». Но эта публикация всё же помогла моей душе выдохнуть.

Надеюсь, что мой рассказ поможет кому-то, кто пережил то же, что и я.

Когда мне было 17, я переехала в Москву. Поступила в институт, но денег на проживание и учебу у меня было только на первый семестр. Пыталась устроиться на работу. Но какая работа в 17 лет, без опыта, гражданства и регистрации? Я ходила по модельным агентствам и кастингам. В какой-то момент поняла, что через неделю мне не на что и негде будет жить. Находились люди, которые предлагали деньги, пытались втянуть в какую-то грязь.

Только гипотетически можно рассуждать, что у всего есть своя цена, что голодный готов на всё. Но это не так. Иногда проще сдохнуть, чем возненавидеть себя. Я тогда была совсем еще ребенком. Смотрела на этих взрослых людей и не понимала, как им такое приходит в голову. Ото всей этой «помощи» постоянно приходилось убегать. В итоге в моем кармане осталось 10 копеек. Я их никогда не забуду.

Естественно, не было денег и на проезд до института. В метро я подходила к одногодкам и прикидывалась обыкновенной московской девчонкой, которая просто забыла деньги дома. Просила «прокатить» на метро. Так и ездила на учебу и обратно.

Еду мне тоже не на что было купить. В институте подруга угощала пирожками и яблоками, которыми ее снабжали мама и бабушка. Безденежье продолжалось пару недель, но они казались бесконечными, особенно когда понятия не имеешь, когда это всё закончится.

Однажды в магазине (тогда они все были с прилавком) передо мной отоваривался мужчина. Я стояла за ним и не представляла, как попросить купить мне еды (причем такой, какую не нужно готовить, потому что у меня не было ни кастрюли, ни сковороды). Жрать хотелось так, что мне не было уже стыдно. При этом я боялась есть булки, так как комплексовала по поводу своего телосложения. Ведь я пыталась получить хоть какую-то работу в модельном агентстве. Тут я увидела на полке пачку чернослива. Смотрю на него, потом на мужчину, опять на чернослив — и снова на мужчину. Как собака, которая не умеет говорить. Не знаю, как он понял, но купил этот чернослив и протянул его мне. Я схватила еду и помчалась домой. Забежала в подъезд и съела всю пачку, даже не дойдя до квартиры.

Мой переезд в Москву жестко столкнул меня с реальностью. Но я не задавалась вопросом, что будет дальше. У меня была мечта. И я просто жила.

Я приехала с юга Украины, поэтому из теплой одежды у меня была только короткая дутая куртка. Когда ударили морозы под 30, от обморожения у меня под плечом вскочили шишки. Какое-то время я терпела, но когда боль начала пугать, просто пошла по улице, где жила. В кармане по-прежнему эти 10 копеек. Нашла какую-то поликлинику. В регистратуре спрашивают: «У тебя есть полис?» — «Нет». — «Ну, без полиса, деточка, тебя никто не примет». Я села в коридоре и заревела. Как-то всё в одночасье навалилось. В конце концов эта женщина из регистратуры сжалилась и отвела меня к хирургу. Тот сказал: «Давай посмотрим, что с тобой. Ты же тоже человек». Меня это так тронуло, я снова расплакалась. Он удалил одну шишку. И через несколько дней вторую. Я ничем не могла его отблагодарить, даже коробкой конфет. У меня просто не было возможности. Но я всю жизнь благодарна этому доктору!

Потом произошла пара событий, от которых еще меньше хотелось улыбаться. Всё это перемежалось с периодическими издевками милиции из-за отсутствия регистрации и посиделками за решеткой в отделении. Время шло.

А потом я не в том месте нашла себе «друзей». Меня изнасиловали, и я провалилась на дно. Я не могла тогда ни гневаться, ни плакать. Чувствовала себя пустой или не чувствовала вовсе. Это был пик. Помню, как писала в дневнике, что ощущаю себя трубой, внутри которой пустота. Идти в милицию я не видела смысла. Было стыдно, не хотелось всё вспоминать, давая показания. «Да и зачем, — думала я. — Что это изменит? Всё уже произошло!»

После случившегося я с неделю не выходила из дому. К этому времени я что-то зарабатывала на промоакциях, поэтому могла позволить себе снимать жилье, а не ночевать по знакомым. Через неделю я вышла из квартиры… За алкоголем. Он стал моей анестезией. Я не могла особо захмелеть, но зато у меня получалось говорить. Не знаю, что это было за явление психики, но я открывала рот, а слова не выходили. И только с алкоголем получалось общаться.

Через несколько месяцев меня взяли в мою первую группу Party. А через полгода наступил Великий пост. К тому времени у меня уже был педагог по вокалу, который относился ко мне как к дочери и очень переживал, видя мое психоэмоциональное состояние. Он взял меня «на слабо» и предложил держать пост. Пришлось забыть о своей «анестезии» (хотя было непросто), и я на много лет отказалась от мяса.

Тот же педагог говорил: «Ты выходишь на сцену, и это самое безопасное для тебя место. Потому что это твое место. В данный момент весь мир где-то далеко, за ее границами».

Для меня быть на сцене — огромное счастье. Она лечит и обезболивает. Любая физическая боль исчезает, стоит ступить на сцену. Это место, которое моментально сдвигает фокус внимания с себя, земного человека, в сторону чего-то большего. Ты не просто танцуешь и поешь, происходит обмен энергией, какая-то мистерия.

В 23 года меня позвали в группу «Блестящие».

Помню, как в 15 лет меня пригласили в Москву сняться в клипе. Я стояла на пересечении Бульварного кольца и Малой Дмитровки и чувствовала, что влюблена в этот город и хочу здесь жить. Забавно, что, будучи в «Блестящих», я снимала квартиру именно на Малой Дмитровке.

Мое творчество двигает моя чувствительность. Благодаря ей в моем мире больше красок. Хотя мне часто говорят: «Ты как оголенный провод». Но я бы не отказалась от своей чувствительности, несмотря на то, что до сих пор не прожила свою боль.

В течение долгого времени я не могла оставаться наедине с мужчиной. Даже если это деловая встреча и мы сидим в кабинете какого-нибудь Министерства, а за стеной сидит секретарь. Всё равно чувствовала, как сердце начинало биться где-то в горле, всё тело напрягалось, и я не слышала почти ничего из разговора. Как дикий зверь, я присматривалась к каждому движению, интонации, жесту собеседника, а в голове — единственная настойчивая мысль: «Поскорей бы уйти».

То, что произошло со мной, очень сильно изменило мой характер и поведение. Я стала колючей. Конфликт мог вырасти на ровном месте. Мир для меня стал небезопасным местом.

К счастью, меня принимали, ну, или терпели, особенно те, кто был в курсе моей истории. Заговорить ведь непросто, и стыдно, и больно, и ныть не хочется. Но всё-таки важно открываться. Иначе, таскаясь со своей болью, делаешь больно окружающим. Ведь человек так устроен, что любое резкое слово принимает на свой счет. Мало кто задумывается над тем, что громче всех орет как раз тот, кому самому паршиво на душе.

Я не хочу, чтобы мои воспоминания меня убивали. В тот период, когда я была на эмоциональном дне, всё могло бы плохо закончиться. Я дважды пыталась наложить на себя руки.

Именно в последний раз я, пусть и смутно, но почувствовала, что всё равно хочу жить! Даже в таком мире, каким я его видела тогда.

Можно пытаться как-то маскировать чувства, но до конца всё равно то, что случилось, из себя не вытащишь. Приходится работать с этим всю жизнь.

Было время, когда, слушая истории про насильников и маньяков, я желала, чтобы эти люди горели в аду. Потом пришло понимание, для чего в моей жизни происходили эти истории. И стало легче.

Но я не могу сказать, что всех прощаю. Это неправда. На самом деле я хочу, чтобы обидчик понял, что он сделал. Чтобы осознал, какую боль причинил. А как именно это произойдет, меня не волнует.

Какое-то количество ярости во мне всё равно остается. Может быть, это и неплохо. Она держит меня, как стальные латы, и не дает упасть.

Но я больше не испытываю той прошлой вязкой тяжести. Да, это было. Но я смогла пережить. Это знание поможет мне понять других, а, возможно, и помочь кому-то выйти из аналогичного тупика. Я нашла в этом свой ресурс. А когда находится ресурс, боль и обиды уходят.

Огромный кайф в том, что мы каждый день можем писать новые сюжеты своего сценария. Для этого не надо ждать завтрашнего дня. Один мистик как-то сказал: «Никогда не верьте людям, которые говорят, что знают ваше будущее. Будущее — тень, которое отбрасывает настоящее». И для того, чтобы лучшая версия нашего будущего наступила, нужно действовать сейчас.

Порой, когда мы крутим в голове плохие сценарии, они случаются. А еще чаще мы просто не используем те возможности, которые у нас есть. Проходит время, ты оглядываешься назад и думаешь: а почему я побоялась тогда познакомиться с тем-то, почему не попробовала предпринять то-то? Боишься, что люди тебя не поймут, думаешь: вот наберусь смелости и сделаю. Но сегодняшняя ситуация с пандемией показывает, что мир стремительно меняется. Ты хотела что-то сделать вчера и не сделала, а сегодня это уже неактуально.

Как бы банально ни звучала фраза «Быть здесь и сейчас», но она правдива. Всё остальное — иллюзия. Нет смысла перемалывать прошлое и пугаться будущего — по факту их не существует. Мы это просто имеем в своей голове, как сложную и неудобную конструкцию.

Я никогда не думала о материнстве. В моей голове была только работа. А когда у меня появился ребенок, я познала всю глубину этого чудесного события в жизни женщины. Было много разных любовей: теплая дружеская, страстная… Но любовь к ребенку — особенная, чистая, всеобъемлющая, безусловная. Возможно, это и есть настоящая любовь.

Мне хорошо в моей семье с моими ребятами. Когда они появились, я возымела больше стимула к жизни. Хотя человек должен жить, потому что уже родился. Но мне интереснее и азартнее жить для кого-то.

Конечно, когда я стала мамой, во мне вскрылись страхи, которых раньше не было. Все мамы вечно переживают за своих детей по поводу и без… Так удивительно, вот я смотрю на него: