Нам всем знакомо словосочетание «телефон доверия». Но мало кто знает, как родилась идея такого телефона. Однажды ночью в 1906 году американскому пастору позвонил прихожанин: «Умоляю о встрече, у меня безвыходная ситуация». Священник ответил, чтобы тот приходил в церковь завтра, а наутро узнал, что звонивший покончил с собой. Тогда пастор дал объявление в газету: «Прежде чем уйти из жизни, звоните мне в любое время суток».

Волонтер телефона доверия БОО «Кризисного центра 812» Светлана Арситова рассказала, как она принимает звонки тех, кто думает уйти из жизни, и тех, кто не решается оставить жизнь в себе. 

Мы не кладем трубку первыми

Иногда люди звонят и не могут говорить, только плачут или молчат. Я отвечаю: «Если вам комфортно, мы можем помолчать». 

Была ситуация, когда мой абонент заснул. Ему было страшно одному, а со мной он расслабился и почувствовал себя в безопасности. Значит, помощь оказана. Вот только по правилам первым должен закончить звонок абонент, мне приходилось тихонько спрашивать: «Я могу положить трубку?»

Не рекомендуется, чтобы разговор длился более часа, притом что смена — это четыре часа. Но случается разное, моя коллега однажды разговаривала с абонентом пять часов, удерживая на том конце провода человека, бывшего на грани самоубийства. 

Однажды моя смена заканчивалась, а абоненту требовалось продолжить разговор. Я предложила договорить, пока буду ехать на машине домой. Предупредила, что это будет громкая связь и я могу отвлекаться. Абонент согласился. 

Цель одна: быть рядом, быть вместе

Перед первой сменой я очень волновалась, но мне повезло: позвонила женщина, которая была постоянным абонентом. Она знала всех по голосу, поэтому без труда догадалась, что я новенькая. В итоге не я ее поддержала, а она меня. 

Я узнала о телефоне доверия «Кризисного центра 812» в 2013 году у себя на кухне. Пила чай с преподавателем английского моей дочери, она рассказала, что посещает психолога, который работает в этом центре. Мне захотелось попробовать стать волонтером, хотя я раньше ничего подобного не делала. Мне просто было интересно. 

Первое собеседование я не прошла. Тогда я очень переживала из-за потери своей собаки. Психологическое состояние имеет большое значение, нельзя, чтобы работа вредила волонтеру, а волонтер не должен навредить абоненту. С другой стороны, не стоит ждать идеального и просветленного состояния для того, чтобы решиться попробовать. Можно совершенствоваться в процессе, как со мной и получилось. За эти восемь лет я очень изменилась. 

Со второго раза, после курса психотерапии, я прошла собеседование. 

Беременность, которую кто-то не ждал

Регулярно звонят женщины с нежелательной для них беременностью. Часто говорить с близкими об этом очень трудно, страшно услышать осуждение: ты сама виновата, о чем ты думала, я же тебе говорила. С консультантами телефона доверия женщина может говорить обо всем, имеет право на сомнения, ошибку, на мнение, отличное от любого другого, отличное от мнения консультанта.

Мы помогаем абоненту назвать и отразить каждое чувство, которое можем услышать, увидеть, почувствовать. Если это страх: что именно страшно, насколько страшно. Если это злость и досада, проговариваем и это. Рассуждаем, что будет, и переживаем по поводу упущенных возможностей. 

Иногда женщины во время разговора озвучивают свое решение: бывало и в пользу сохранения беременности, бывало — и в противоположную. Мне кажется, это не значит, что именно так женщина и поступит. Но важно, что у абонента есть возможность быть принятым в сомнениях, страхах, радостях, беспокойствах и любых других проявлениях.

Когда тебе плохо, кажется, что ситуация безвыходная, возникают чувства, перекрывающие способность мыслить и действовать. 

Близким порой сложно выдерживать «истерики» страхов и сомнений. Думаю, прожив чувства на телефоне доверия, появляется возможность большего принятия ситуации и более взвешенного решения.

А еще мы предлагаем контакты центров, в которых кризисным беременным оказывают помощь. Многие не предполагают, что такие центры существуют.

Я чем-то наполняюсь, а чем именно, не знаю

Я работаю менеджером по работе с клиентами. В 2013 году у меня был стандартный график 5/2. Один раз в неделю я мчалась с работы в наш центр и отрабатывала смену. Иногда брала смену раз в две недели. Супруг это категорически не поддерживал: «Охота тебе слушать чужие проблемы, тебе своих мало?»

Бывали ситуации, когда от усталости не было сил начинать смену. Бывали смены, после которых у меня оставались неприятные чувства. Или разговоры, в процессе которых я испытывала злость и раздражение. На эти случаи у нас есть супервизии — психологическое сопровождение волонтеров опытными психологами.

С одной стороны, я испытываю чувство удовлетворения, самореализации, радости от того, что помогаю другому. А с другой стороны, люди дают мне в ответ на мое внимание частичку себя. Казалось бы, они звонят, потому что нуждаются в помощи, чем они могут поделиться? Но чтобы позвонить, нужно много сил.

Часто людям стыдно набирать номер, они и так испытывают чувства отвержения и покинутости, при которых выйти на контакт с незнакомцем — большой шаг. Во мне это вызывает огромное уважение. 

Волонтеры в России

Довольно быстро я поняла, что хочу развиваться в своей деятельности, и пошла на курсы профессиональной переподготовки психологов, а потом уже и в вуз. Параллельно в нашем проекте появилась новое направление — шесть бесплатных консультаций с психологом. Это встречи с видео-включением, когда можно разобрать конкретный вопрос с одним и тем же специалистом.

На этом направлении я и работаю, и мне очень нравится. Муж теперь полностью меня поддерживает, только просит по возможности оставлять вечера свободными. 

Я уверена, что люди в России готовы к добровольческой деятельности. Другое дело, как донести до них информацию об этой возможности. Не думаю, что стоит говорить: «Надо помогать! Вокруг столько нуждающихся». Мне вообще претит глагол «надо», у меня на него аллергия.