1.     Дети

В первые десять лет материнства я поняла: счастье не снаружи. Старший сын родился с тяжелой болезнью, я много времени проводила дома и осознала, что смысл жизни не во внешних изменениях, а, в первую очередь, во внутренних. Это первый дар моего материнства.

Сместить фокус на внутренний мир и искать там опору и поддержку — бесценно.

Второй дар — принятие того, что я не всемогущая. Третий ребенок помог это понять. Я научилась больше опираться на окружающих, не ждать от себя чрезмерных достижений.

Я всегда интересовалась, как ребенок устроен. У меня была огромная библиотека книг о том, как разговаривать с детьми, чем их кормить, как развивать. Очень долго искала свой стиль, пробовала сочетать элементы разных систем воспитания. В результате поняла, что есть состояния, чувства детей, их интересы и желания, а есть — мои, и они тоже важны. На балансе между теми и этими основывается моя система.

Детям нужно выходить в мир, учиться самостоятельно преодолевать трудности. Даже если они больны, с особенностями, с инвалидностью. Так наращивается уверенность. Я рядом. Я могу подсказать что-то, пожалеть, можем позлиться вместе. Не лишать опыта, но сочувствовать. Если совсем сложно — конечно, подставить плечо. Огромное искусство — вкладывать в детей и отпускать. Училась этому долго.

Я не отвечаю за жизнь ребенка. Трудно принять это, когда у сына диагноз «гемофилия». Кажется, что все в твоих руках, и отпустить очень страшно. Долго я шла к этому, но поняла: да, я отвечаю за что-то в его жизни, но не за всё. Кормлю, лечу, учу, одеваю, что-то показываю, но всё сделать не могу. Ему необходимо познавать мир самому — для своего же роста.

Когда дети маленькие, мы с ними слиты. Это необходимо, чтобы они выживали. Но в этом объединении можно утонуть.

Моя любимая профилактика материнского выгорания — замок на двери, от всех. Волшебная вещь!

Другого способа для восстановления, кроме как отключаться от детей хоть на несколько минут, я не знаю. Отключаться от материнства и возвращаться в свои мысли, планы, интересы, желания, любимые дела. Лежать, выдыхать. Чем чаще — тем лучше.

2.     Отношения

Мы всегда боимся потерять то, что любим.

Отношения с собой, с миром, с мужчиной, с детьми в основе своей имеют один подход. Они базируются на уважении. Я со своими тараканами, он со своими. Мы встречаемся и мы отличаемся. Мы видим друг друга и не пытаемся друг друга изменить. Бывает очень трудно совмещаться, когда мы очень разные, хочется переделать друг друга, чтобы было легче. Но многое зависит от того, готовы ли мы одновременно делать шаги навстречу. Если один идет быстро, а другой медленно, — то первый должен замедлиться, а второй набрать темп.

3.     Семья

У меня семья учителей: начальных классов, русского языка и литературы, истории, математики, музыки. Только один дед был не учитель, но и он решал со мной разные занятные задачки, так как очень любил математику. Я с математикой не дружила, но мне было интересно, потому что ему было интересно.

Я росла в музыке. Папа по образованию учитель истории, но проработал почти всю жизнь в телевизионной журналистике. Очень любил музыку, пел в своей группе, играл на гитаре. Мы жили практически круглосуточно в звуках, импровизациях.

Мама посвятила жизнь семье. Она наш тыл. Создавала домашний уют и поддерживала огонь в очаге. Папа с мамой друг друга любят до сих пор. С родителями мне повезло, я им очень благодарна.

Основная семейная традиция — это чтение. Огромные библиотеки у моих родителей и дедушек с бабушками. Я выросла среди книг и взяла это в свою семью.

Мы очень много разговаривали. Любили собираться за столом и долго спорить, например, о политике. Мне было очень приятно, я казалась себе такой взрослой.

В голодные 90-е мы много работали на земле — выращивали картошку, например. Это было непросто, но сильно сплачивало.

Школу я закончила с серебряной медалью, была довольно заметной личностью, как мне кажется. Во всяком случае, скандалить с учителями я умела. Самое яркое воспоминание детства — как меня принимали в пионеры. Гордость и радость. Я была очень идейным ребенком.

В музыкальной школе пела в хоре. И даже объявляла номера на отчетном концерте. Воспоминание до мурашек: поешь песню, а в зале плачут. Местный дом культуры с бархатными портьерами и темным залом. Красиво, торжественно, важно.

Первое, что обо мне говорили: серьезная. Я очень переживала по этому поводу. При этом любила смеяться, в куклы играть, у меня было много друзей.

4.     Личное

Как только мы признаем, что не всесильны, — тумблер переключается. Я не могу больше — значит, я могу попросить помощь. Я разрешаю себе быть уставшей.

Точно знаю, что есть сила намного могущественнее, чем я. Я довольно маленькая.

Если в кризисе ты принимаешь помощь и поддержку, если можешь говорить о своем состоянии, — это помогает.

Когда я узнала о неизлечимой болезни сына, мир рухнул. Но постепенно, с ростом самостоятельности Матвея, я поняла, что его жизнь — не моя. Хотя мы и тесно связаны, и мой личный мир по-прежнему содержит много хорошего и перспективного. Второе, что помогло принять ситуацию, — снять с себя вину. Да, я его родила, но я не виновата в его болезни, это несчастный случай. А может, и счастливый, смотря как посмотреть. Третье — похоронить и оплакать надежду: пока она есть, ты бьешься о стеклянную стену и теряешь силы. Когда надежды не остается, восприятие ситуации парадоксально стремится к лучшему. Это сила смирения с тем, чего ты не можешь изменить.

Счастье, что идея «я все могу» отступила от меня. Полезная штука — бессилие.

5.     Важное

Чтобы сохранить нашу природу, нужно быть внимательным ко всему, что происходит. Если мы плачем — это наша природа. Если мы боимся — это наша природа.

В трудные моменты помогает понимание, что всё проходит. И хорошее, к сожалению, тоже. Чувства конечны, всё можно пережить. Может быть много горя, много боли и слез, но и это пройдет.

Не бывает жизни без трудностей. Это неизбежно. А счастье — это выбор и навык. Я признаю, что я автор своей жизни и свои провалы я тоже организовываю сам, хоть и не специально. Я отвечаю за свою жизнь, принимаю решения, делаю выборы и не жду от кого-то счастья. В таком случае мне некого винить, что счастья нет.

Если каждый день видеть и чувствовать радость и удовольствие, — мозг перестраивается, он всё чаще видит хорошее вокруг.

Люблю суровую северную природу. Я бы поехала в Горный Алтай или в Норвегию. Голубое небо необязательно. Пускай будут горы, лес. Я была уже на Телецком озере. Однажды мы попали на крытом катере в страшный дождь. Поливает, катер просел, серые горы, буря. А в голове проносится: «Боже мой, я счастливей еще не была».

6.     Работа

По первому образованию я пиарщик. Потом были трудности после рождения сына, переезд в Москву, рождение Ульяны и Полины. Я сначала пошла к психологам как клиент, а потом пошла учиться. Хотелось понять себя. Увлеклась.

Выяснила, что процесс понимания себя бесконечен. Всегда найдется что-то, что меня удивит.

Психотерапевт работает собой. Своим внутренним миром. Эмоциональным, интеллектуальным, телесным багажом.

Сложно, когда встречаешь у клиента сопротивление любым изменениям. Я не могу помочь, если человек не готов или не может идти дальше.

Учусь видеть лес за деревьями. Наблюдая за клиентами, я всё лучше абстрагируюсь от содержания и вижу то, как именно они усложняют себе жизнь, какие механизмы используют. Как правило, это какое-то выученное поведение, которое однажды помогло, но потом стало мешать. Например, всегда и везде требовать от себя колоссально много. Когда мы понимаем, где точка входа в проблему, мы можем туда и не ходить. А искать новые способы реагирования.

Драгоценные моменты — когда я вижу, как у клиента начинают блестеть глаза, потому что у него качественно изменилась жизнь.

7.     Развитие

Я думала, что всё могу. Училась психологии одновременно в двух институтах, но «Боливар не снес двоих». Это была огромная нагрузка, которая и привела к пониманию собственного бессилия. Но зато эта нагрузка стала и поддержкой, когда начались сложности с семьей, с детьми. Я летела на крыльях на учебу, потом на работу. Это спасало, несмотря на малое количества сна. Не знаю, как бы выдержала тот период в жизни иначе.

Сейчас я больше никуда не хочу, не лечу, не рвусь: я на своем месте.

В каждый момент времени ищешь баланс между семьей, работой, своими интересами. Это отдельный большой труд.

Очень хотела машину водить — учусь сейчас. Смесь ужаса и эйфории.

Нет другого способа найти себя, кроме как пробовать. Ты учишься чему-то и становишься более устойчивым в новом навыке. Именно ежедневная пахота — через ошибки, сложности и разочарования — создает ощущение, что я силен. Дает независимость и устойчивость, дарит желанное удовольствие от деятельности.


Лада Лапина — гештальт-терапевт, мама трех детей. Автор книги «Счастье сильнее страха». Живет в Москве.

Визаж для съемки: Диана Аверина

Нашли ошибку в тексте? Выделите её мышкой! И нажмите Ctrl+Enter.
Комментарии
Заполните все поля. Ваш e-mail не будет опубликован

Еще по теме: