Мой рабочий день складывается не только как рабочий день оперной певицы, но и как мамы двоих детей. Утро начинается с каши и мытья попок. Самые насыщенные детьми у нас как раз утро и вечер. Вечер мы с мужем вообще называем «час пик детей».

Творчество — это, прежде всего, репетиции и режимы молчания. Вчера у меня весь день были репетиции, поэтому дома я практически не разговаривала. Говорю мужу: «Ты, наверное, счастлив, когда я молчу», а он отвечает: «Нет, мне тебя не хватает».

А вот первый муж был против моей деятельности, да и мой режим тишины был ему в радость. Сейчас я вообще не понимаю, зачем ему нужны были наши отношения. Он никогда не был со мной искренен. Говорил, что и опера ему интересна, и классическая музыка. Я ему объясняла, что значит, что я артистка. Это постоянные гастроли, люди вокруг, в том числе мужчины. Он, когда делал мне предложение, говорил, что всё понимает, на всё согласен.

Но потом вдруг обнаружил: «Ты знаешь, я понял, это не мое. Я передумал». Я говорю: «Как? Мы с тобой уже пять лет в браке, у нас ребенок общий, а тут ты вдруг передумал?!»

Первые три года, до рождения ребенка, у нас с бывшим мужем был будто гостевой брак: он жил в Чехии, я — в России. Постоянного совместного быта не было, соответственно не было особых трудностей.

Перелом в отношениях произошел, когда я участвовала в проекте «Голос». Я пригласила его с собой в качестве поддержки, как это принято на шоу. А он потом дома устроил мне скандал, что ему уделили мало внимания и недостаточно снимали.

Он ревновал меня к профессии. К мужчинам ревности не было, я ему доверяла, и он мне доверял. Но в профессиональном плане мы словно пытались перетянуть одеяло на себя. Я помогала ему в бизнесе, искала партнеров, привлекала знакомых. Он воспринимал это как должное. Зато если мне оказывали профессиональное внимание, он бушевал.

Интересно, что одновременно с моим участием в шоу «Голос» у него тоже произошел взлет в карьере. Но он всё равно не мог радоваться моим успехам. Наоборот. Например, звонит мне редактор с какого-то телеканала, бывший муж начинает кричать прямо во время разговора, именно для того, чтобы на том конце слышали. Просто, чтобы меня опозорить. С его стороны дошло даже до рукоприкладства.

В конце концов, я поняла, что он примирится с семейной жизнью, только если я буду дома варить борщ. Он будет главным, а жена просто рядом. Мы хотели разойтись, но я узнала, что беременна, и мы решили попробовать сгладить отношения.

У нас родился особый ребенок, Сонечка. У нее синдром Дауна. Естественно, моя карьера сама собой отошла на второй план. Концерты бывали буквально раз в месяц. На какие-то длительные гастроли я не соглашалась, только на однодневные выезды.

Я была всегда дома. Более того, даже уступила бывшему мужу и согласилась на переезд. Он хотел развиваться в Чехии, поэтому мы на полгода уехали туда. Развитие моей карьеры, соответственно, полностью остановилось. Но не об этом я жалею больше всего. Соне тогда нужна была реабилитация, которую осуществить можно было только в Москве. А там у нее даже массажа не было. Зато прогулки по торговым центрам с бабушкой и покупка красивой одежды.

Но тогда я хотела поддерживать бывшего мужа даже в ущерб ребенку — это было ошибкой. Наверное, так я воспитана. Мои родители всегда поддерживали друг друга, мама папу, а папа маму. И мы с мужем договорились: на полгода я посвящаю себя ему, а потом Сонечке исполняется три года, и я смогу рассчитывать на его поддержку, чтобы усилить рост своей карьеры.

Когда Соне исполнилось три, все резко изменилось, но не в лучшую сторону. Муж вместе со своими родственниками задался целью отнять у меня ребенка: «Иди делай карьеру, а Соню мы заберем». В один прекрасный момент он просто выгнал меня из дома, босиком на мороз. Я месяц не могла увидеть дочь.

На следующий же день я поехала к священнику, которому доверяла, и он мне сказал: «Близко не подходи к дому. Не забирай никакие вещи, пусть родители их потом заберут и только через экспертизу. И общаться исключительно через адвоката». Потом я узнала, что они подкинули мне в одежду наркотики, чтобы меня обвинить. Господь меня просто уберег, я могла бы попасться на все эти удочки, и неизвестно, чем бы всё закончилось.

Когда я обратилась в посольство, выяснилось, что за полгода до этого они уже готовили документы о вывозе ребенка. За полгода! Когда мы были еще в браке! Когда я ему готовила завтраки, мы вместе жили, разговаривали, спали рядом.

Причем цель была — обвинить меня, что Соня не его ребенок. Они предъявили мне ДНК-тест, который это подтверждал. Только в суде оказалось, что тест фальшивый, и свекровь призналась, что его вообще не делали. Цель была — поставить мне психиатрический диагноз и забрать ребенка.

В суде в России родственники мужа продолжали требовать, чтобы ребенка отдали ему, потому что я карьеристка. Хотели даже обязать меня платить ему алименты. Судя по тому, что после развода три года Сонин отец проявляет к ней минимальный интерес, всё это было не из-за любви к ребенку.

Мне очень помогла вера, очень помог мой духовник напутственными словами и правильным отношением. Он мне еще задолго до того, как раскрылся обман, прямо сказал: «Это не твое. Тебе нужно отпустить его раз и навсегда». Но я хотела сохранить семью ради ребенка и терпела. Каждый день наступала себе на горло, перенося множество обид. Несмотря на то, что священник благословлял меня забирать ребенка и ехать к родителям. Я не послушала совета, и всё закончилось так сложно.

Казалось бы, после этого я должна на расстоянии держать всех мужчин. А в результате уже через полгода я вышла замуж.

И опять Божий промысл. Мы с моим хорошим знакомым, с которым дружили лет шесть, поехали к священнику каждый со своим вопросом. А священник подвел нас друг к другу и говорит: «Венчайтесь!» А мы никогда в жизни даже за руку друг друга не держали!

И мы с Андреем решили довериться.

Было время Великого поста, духовник посоветовал: «Два месяца поститесь, читайте канон Андрея Критского и после Троицы венчайтесь». Мы поехали к другому священнику, к духовному отцу Андрея, который сказал: «Я давно уже видел в вас пару, но не знал, с какой стороны подойти и как вам намекнуть».

Мы с Андреем вместе работали. Но теперь в нашей совместной профессиональной деятельности появилось еще и море чувств. Помню, были на гастролях, Андрей пришел ко мне в номер, чтобы обсудить завтрашний выход на сцену. «Нужно взять ноты, платье», — а я чувствую что-то непривычное, он волнуется. Наконец, он говорит как бы между делом: «Значит, здесь вот такая будет музыка, здесь у тебя такое платье… Давай все-таки строить отношения». Как-то это всё вместе получилось. Так у нас и семья сейчас складывается: всё вместе, всё в куче, и работа, и любовь, и дом — всё умещается.

Мы сели с Андреем и детально всё обсудили. Я сказала, что хочу венчаться, если уж духовник благословил. Он сказал: «В моей жизни это впервые, я немного боюсь. Но если ты хочешь, давай». Мы обсудили, как будем готовиться, ходить в храм. Во всем этом была такая трепетная, милая романтика, которую я бы ни за что не променяла на букеты и походы в театр! За эти два месяца появилось абсолютное доверие к тому, что это правильно.

Нашей семье уже два года, и у нас недавно родился малыш — Пантелеймон, мы молились о нем в Дивеево.

Муж меня очень поддерживает. Причем не только морально, а делом: он занимается моей карьерой, помогает в профессии. Сейчас, во время пандемии, все артисты испытывают сложности. Но мы всё равно что-то придумываем, устраиваем концерты онлайн. Мне очень приятно, что он рядом.

Работать вместе непросто. Иногда он может сказать: «Вот здесь ты недостаточно хорошо спела». И мне обидно от него это слышать, потому что он самый близкий для меня человек. Понимаю, что он мне делает замечание по делу, но всё равно обидно. Иногда даже ругаемся из-за этого, я говорю: «Всё, на мои репетиции больше не приходи».

А иногда наоборот. Вчера так устала, приехала домой, и мне хотелось, чтобы мы посидели рядом, попили чайку, что-то обсудили. Мы понимаем друг друга с полуслова, он же тоже причастен к этому концерту, мы вместе его готовили. Посидели, поговорили, душа в душу!

Кто-то говорит, что супругам ни в коем случае нельзя работать в одной сфере, чтобы дома не разговаривать о работе. Каким-то мужчинам нужна жена-домохозяйка, которая не будет вникать в их рабочий процесс, окружит лаской и заботой так, что никакой поддержки не надо, кроме любви. А мне вот важно всё обсуждать, мне хочется проговорить, посоветоваться, поделиться!

Каждый определяет сам, как ему комфортно, кто должен быть с ним рядом. Не надо в этом смотреть на пример других семей. Смотрите в себя.

Знаете, чего не было в моем разводе? Уныния. Я не унывала. Каждый день был насыщен делами: работа, Сонечка. Если вы остаетесь после развода в пустоте, нагрузите новыми впечатлениями, делами и заботами свою жизнь. Не давайте себе возможности поникнуть, опустить руки.

Я считаю, что мне очень повезло, несмотря на то, что было в прошлом. Если в жизни случаются черные полосы, значит, они нужны, чтобы потом наступили белые. Надо ждать этой белой полосы и верить в нее. Как бы трудно ни было, главное — не опускать руки.


Светлана Феодулова — оперная певица, участница проекта «Голос». Мама двоих детей: годовалого Пантелеймона и шестилетней Сони с синдромом Дауна.

Визаж: Диана Андреева

Благодарим Полину Николаеву за помощь в расшифровке

Нашли ошибку в тексте? Выделите её мышкой! И нажмите Ctrl+Enter.
Комментарии
Заполните все поля. Ваш e-mail не будет опубликован

Еще по теме: