Когда я только познакомилась с мужем (а он из Эквадора), я узнала, что его зовут Ленин. И это его имя, а не фамилия. Потом выяснилось, что половину его эквадорских друзей и знакомых зовут точно так же.
Конечно, я отреагировала на это как на шутку, но показанный паспорт вывел меня из состояния отрицания и заставил смириться с этой странной реальностью. Потом оказалось, что это еще не всё. Брата моего мужа зовут… Сталин. Оба имени очень популярны в Эквадоре. Есть еще и другие, более редкие: Krupskaya, Vladimir Ilich…
«Что за бред? Почему?!», — спросите вы. Оказавшись в окружении Лениных и Сталиных, я тоже захотела в этом разобраться.
На мой взгляд, у этой ситуации два объяснения. Во-первых, во времена молодости родителей, дававших такие имена своим детям, идеологический курс страны был проамериканский, капиталистический, и быть молодым, прогрессивным и несогласным означало быть коммунистом.
Во-вторых, во многих странах Латинской Америки людям дают в качестве имен абсолютно ЛЮБЫЕ слова. Это могут быть фамилии (как мы уже поняли), например, Вашингтон или Хамильтон. Могут быть названия стран. Да, Эквадор или Испания — это еще и люди. Ну или просто эпитеты — Любимая, Красивая. Встречала также несколько Принцесс и даже пару Королев.
В конце концов, это могут быть просто иностранные имена, совершенно не из этой культуры, но попавшие в нее через телевизор. Поэтому не нужно искать дополнительных объяснений, если вы встретите латиноамериканскую девушку с арабским именем Жадира, скандинавским Ингрид или французским Николь, такие имена уже давно стали здесь нормой.
Ну и, конечно, влияние важнейшего соседа, Соединенных Штатов Америки, не могло не оставить свой след. В Эквадоре, Колумбии, Перу, Гватемале, Мексике и многих других странах региона вы будете окружены Брайанами, Диланами, Дастинами, Джастинами, Брендами и Дженнифер. Причем написаны эти имена будут каждый раз по-разному — так, как были услышаны. За время моей работы преподавателем в эквадорском университете я встретила вот такое разнообразие Брайанов: Bryan, Brian и даже BRYAM. Дело в том, что «неудобное» для испаноязычных произношение имени никогда не останавливало латиноамериканских родителей. Вот и Джастин в устной речи уже давно превратился в Йостина.
Есть еще один тонкий момент, связанный с именами и касающийся сильного расслоения латиноамериканского общества, о котором я писала в предыдущем материале. Люди, относящие себя к «высшему сословию», предпочитают давать своим детям только испанские имена: Диего, Алехандро, Андрес, Паула, Фернанда, и считают, что американские имена — признак недостатка образования и более низкого положения в обществе. А в некоторых странах, например, Аргентине или Уругвае, где традиционно нет засилья иностранных имен, это и вовсе считается явлением, распространенным среди неблагополучных слоев населения.
У большинства латиноамериканцев два имени. В этом нет никакого тайного смысла, просто два слова, идущие подряд. Может быть так, что оба имени будут принадлежать к вышеперечисленным категориям, а может повезти, и одно окажется легче для восприятия. Всегда можно выбрать, по какому имени вы хотите, чтобы к вам обращались (или по двум сразу). Например, мой муж выбрал второе — Франсиско. У его брата тоже есть второе имя — Хосе (то есть, Иосиф). Оба имени звучат, соответственно, Иосиф Сталин.
Кстати, президента Эквадора тоже зовут Ленин, и при его избрании об этом писали российские СМИ как о забавном явлении: снова какой-то страной руководит Ильич. Выбрал бы второе имя, тут же приходит на ум. Вот только его второе имя — Вольтер.
Наличие двойных имен скорее всего связано с тем, что среди именно испанских имен изначально были устоявшиеся двойные сочетания, например, Хесус Мария. Причем в самой Испании нет такого количества двойных имен, да и описанного выше многообразия. В современной Испании ситуации похожа на российскую: большинство имен привычные, среди них иногда встречаются необычные иностранные — эдакая фантазия родителей. То есть влияние других культур присутствует, но в не таких масштабах.
А что же в Латинской Америке? Я думаю, что, конечно же, это тоже эхо колонизации. Оказалось, что все-таки невозможно после полного уничтожения чужой культуры, социума и быта «попробовать заменить» это всё на инородное и потом не увидеть последствий. Возможно, именно потому, что когда-то были практически полностью стерты собственные имена и их естественная эволюция не смогла состояться, сейчас в этой сфере доходят до крайностей и абсурда.
Да, до сих пор сохранились некоторые индейские фамилии и даже имена, но они, к сожалению, во многом утратили свое значение. Ведь мы даже говорим «индейские». А между тем, это множество совершенно разных народов, и их фамилии говорили не только о принадлежности к этим народам, но и о положении ее обладателей в обществе, и о регионе их проживания.
Вместе с колонизацией в регион пришли в основном испанские (в Бразилии португальские) имена и фамилии. Индейцам, принадлежавшим определенному имению, как и африканским рабам, давали фамилию владельца имения и простое распространенное испанское имя (набор был невелик, да и зачем — не запоминать же хозяину каждого отдельно). Можно ли говорить в таком случае об имени и фамилии как о принадлежности к роду? В таком свете совершенно не кажется удивительным современное «юродствование» с именами вроде Чаплин, Сократ или Белоснежка.
Или же это о том, что разбитую чашку не склеить? И уже по проторенной однажды дорожке в культуру без всякого сопротивления проникают любые иностранные явления, заполняя собой пустоту, зияющую не один век.
Фото предоставлено автором
Комментарии