Дине было двадцать один, а ему — восемнадцать. Когда Дина узнала, что беременна, В. проявил себя с самой серьезной стороны: принес конфет и сказал, что теперь они будут жить вместе.

Они познакомились в храме, где Дина знала всех, кроме него. «Давай будем дружить!» — сказала она В., не догадываясь, что вот тут-то и начинается ее история. В. согласился, а уже через пару недель впервые проводил Дину до дома. Подарил цепочку на шею и браслетик, которые Дина приняла с восторгом осознавшего свою нужность человека. Играл ей на скрипке и приглашал танцевать прямо на улице.

Когда Дина узнала, что беременна, В. проявил себя с самой серьезной стороны: принес конфет и сказал, что теперь они будут жить вместе. Правда, решимость покинула молодого человека после того, как он объявил новость своей семье: дедушка хмуро молчал, а бабушка, схватившись за сердце, начала вовсю ругать… Дину.

— Я устроюсь на работу! — написал В. на следующий день.

— Слушай, тут трудная ситуация… — написал В. через три дня.

— Предлагаю тебе деньги на аборт и 10 000 на восстановление после него, — написал В. через неделю.

Дина отреагировала так, как и полагается влюбленной девушке двадцати одного года. Ответила ему: «Я во всем виновата». В. согласился. Дома ему говорили, что у него всё впереди, нужно получать высшее образование и как-то устраиваться в жизни, не перечеркивая себе будущее.

А Дина? А что Дина! Как-нибудь справится: взрослая.

Тем временем Дина сидела на кухне и думала, что ей делать. Убивать ребенка? Разве так можно? Они жили вдвоем в съемной квартире с мамой, иногда в гости приходил брат. Дина училась в педагогическом на воспитателя и уже работала нянечкой в садике. В. постоянно спрашивал, когда же она отправится на аборт, и с каждым днем терял терпение. Дина рассказала обо всем родственникам, и они поддержали В.

— Аборт — это единственный выход, — сказала мама. А брат намекнул, что Церковь промывает Дине мозги, и, возможно, ей стоит уехать.

И Дина уехала.

Когда она пыталась собирать вещи, в комнату ворвалась мама и начала кричать, что Дина не заработала здесь ни на что, и поэтому ей лучше убираться так, в крайнем случае — с паспортом. Дина понимала: мама делает так не со зла, она устает на ненавистной работе, трудится оператором в шумном колл-центре, а тут еще вся эта беда. Но когда мама начала замахиваться на Дину, времени на поиск причинно-следственных связей не осталось.

Дина выбежала из подъезда и позвонила другу по музыкальной школе: попросилась переночевать. Когда мама друга пустила зареванную Дину в час ночи, стало ясно: случилось что-то большое и страшное. «Ну, рассказывай», — она пристально посмотрела на Дину, пододвигая к беглянке тарелку гречи. Дина рассказала. «Чудо в перьях», — резюмировала женщина, оставила Дине йогурт на утро и постелила ей на диване. Перед тем, как заснуть, Дина достала телефон и заблокировала всех: маму, брата и В.

«Мне было не на кого рассчитывать», — говорит Дина, и я понимаю, что это правда. Мы созваниваемся в скайпе: она пригладила ярко-рыжие волосы и прикрепила к рубашке брошь в виде цветочка. Мы договорились сделать ей онлайн-фотосессию. Когда я фотографирую ее, она вдруг становится широко улыбающейся девочкой, спрашивает, какой ракурс идет ей больше, и говорит, что ей нравится моя татуировка. Дина очень красивая.

…Утром Дина пошла на работу. Очередь из двадцати восьми детей: всех одеть, обуть и застегнуть. Взбить подушки. Раздать сок и булочки к полднику. За окном мелькнули мама и брат, Дина выглянула — и поняла, что работать у нее не получится. Она спряталась в какой-то уголок и заплакала. Хотелось спокойствия и защищенности. В попытке успокоиться она залезла во «ВКонтакт» и начала бездумно листать ленту. Там у нее всего двадцать друзей — в основном из Старого Оскола, где и живет Дина. Правда, еще был знакомый из другого города — они никогда не виделись, но часто созванивались. Дина решила рассказать ему о случившемся. Он посочувствовал ситуации и неожиданно сказал:

— Почему бы тебе не позвонить в программу «Прямая линия жизни» на «Спасе»?

Дина призадумалась, но тут ее отсутствие обнаружила воспитательница и отправила потерявшуюся нянечку писать объяснительную.

Дина решила попробовать связаться с программой, но звонить было неловко. «Я напишу письмо», — подумала она. На это ушла вся ее решительность, и спустя некоторое время с Диной связались и познакомили ее с психологом и священником. Она встретилась с ними… И поняла, что больше сил у нее нет.

— Кто может тебе помочь? Мужчина, женщина? — спрашивали у Дины.

Она отвечала:

— Я не знаю. Лишь бы помогли…

Мама узнала о письме и ехидно предложила написать патриарху Кириллу, чтобы Дине выделили отдельную келью в Москве, но девушка не отреагировала. Она переслала сообщение Наталье Москвитиной и спросила: «Куда мне теперь двигаться? У меня нет сил бороться ни за себя, ни за ребенка».

Дину перевезли в кризисный центр в Воронеже. На работе ей сказали: «Мы всё узнали и не собираемся тебя выгонять, береги себя». И пожелали счастливого пути. Психолог долго-долго повторял ей одну простую вещь, и наконец Дина поняла: теперь она правда взрослая. Ей придется нести ответственность за себя и за маленького, работать и жить самостоятельно. Но она не одна.

«Хватит позориться, что ты там сидишь в своем бомжатнике!» — восклицала смс-ка от мамы. «Я дома», — думала Дина, возвращаясь в приют. «Я тоже хочу в какой-нибудь отель жить бесплатно!» — надрывался телефон. Дина молчала.

Она планировала доучиться в педе, пойти в садик уже в качестве воспитательницы и снять маленькую квартирку в Воронеже. Была мысль раздобыть пианино: Дина окончила музыкальную школу. А главное — Дина уже представляла, каким будет ее ребенок, за которого она так боролась. Как можно будет дружить с ним и показывать ему то, что она любит: центр Воронежа, родной Старый Оскол, первый садик, в котором она работала. И вообще всё-всё-всё, что составляет ее большую самостоятельную жизнь.

Малыш родился мертвым…

Дина вернулась в Старый Оскол. Вспоминает приют с благодарностью, работает в своем садике, получает 9800 рублей каждый месяц. Очередь из двадцати восьми детей: всех одеть, обуть и застегнуть. Раздать сок и булочки к полднику. Не плакать ни в каких уголках. Ловить сочувственный взгляд мамы и говорить «Привет» притихшему брату.

Быть по-настоящему взрослой.