Ольге (имя героини изменено) 25 лет, но, когда разговариваешь с ней, кажется, что она вдвое старше: не может же быть у молодой женщины такой усталости, такой внутренней боли…

Когда несколько лет назад Ольге поставили диагноз ВИЧ-инфекция, она больше месяца провела в истерике — еще и это! Почему столько ей одной?! Разве мало было того, что досталось в детстве?


С отцом и матерью Ольга не общается. Для чего, если она им была особо и не нужна.

— Как ни стараюсь, ничего хорошего из детства вспомнить не могу. Отец употреблял наркотики. Родители постоянно избивали меня… Когда дед жив был, он еще удерживал отца. А как деда не стало, отца понесло. Да и мать не отставала. Как-то зимой после школы, после занятий второй смены, решила с друзьями пойти на каток. Домой вернулась часов в 7 вечера, мать встретила криками, а потом взяла собачий поводок и стала бить по лицу. Чудом шрам не остался. Я ушла из дома — ночевала у прабабушки. Мне было лет семь. За то, что не получалось сделать домашнее задание, меня могли стукнуть головой об стол, так что из носа начинала идти кровь. Отец мог начать душить, если я долго гуляла с собакой…

Когда били — это было физически больно, а вот одна из острых внутренних обид — когда отец разбил лицо любимой фарфоровой куклы, подарок крестной.

Какой должна быть нормальная семья, я просто не знала, не было нормальной модели поведения.

Ребенок ребенка

Ольга пыталась найти тепло и любовь, которые не получила в семье. Влюбилась в 15 лет, в 17 — забеременела. Отец ребенка сразу же исчез из ее жизни. На пятом месяце беременности мать повезла ее в больницу: хотела, чтобы у дочери вызвали искусственные роды. Врачи отказались: слишком много было противопоказаний из-за здоровья Ольги. Вернувшись домой, мать избила Ольгу и выгнала из дома.

Ольга уехала в другой город к подруге, потом вернулась. Родился ребенок, но оказалось, что матерью Ольга стать еще не готова — ей самой нужна была мамина поддержка, которой у нее не было никогда… Сын оказался в другой семье под опекой.

Сейчас я пытаюсь наладить с ним отношения, мы общаемся, видимся, — говорит Ольга. — И очень жалею, что всё так вышло. Надеюсь, что он простит меня когда-нибудь. Сама я себя никогда не смогу простить. Оглядываюсь назад — как будто это не я была, а другой человек.

«Надо выбираться»

Еще одна попытка создать семью окончилась печально. Отец двоих ее средних детей, как выяснилось позже, оказался человеком с крепким уголовным прошлым. В доме появились наркотики, и Ольге с двумя маленькими детьми пришлось буквально спасаться бегством.

У него стала ехать крыша. Он приставлял ружье к моей голове, нож, избивал. Не работал — а мне с двумя малышами трудно было устроиться на работу. Были моменты, когда ребенок радовался куску черного хлеба. А потом еще выяснилось, что он «наградил» меня ВИЧ.

Ольга сбежала от мужа — сначала в приют, помогающий женщинам, попавшим в трудную ситуацию.

Но еще раньше, когда у Ольги родился второй ребенок, в ее сознании произошел глобальный перелом. Да, поддержки нет, но нельзя продолжать жить так, как она живет. Ничто не может оправдать тебя, если ты живешь неправильно, не по-людски. Надо выбираться. Ведь она отвечает за детей.

А потом — вроде бы жизнь начала налаживаться. Ольга встретила человека, который неравнодушно относится к ней, принял ее двоих мальчиков, она смогла на материнский капитал купить жилье, которое потом удавалось сдавать.

Несколько лет назад я лежала в больнице с пневмонией. Вылечилась, выписалась, а вскоре мне позвонила медсестра: «Здравствуйте, у вас — ВИЧ». Как я пережила первые месяцы, когда пыталась принять диагноз, даже передать не могу. Рыдала ежедневно, думала сделать что-то с собой, ведь, казалось, с таким диагнозом жить просто невозможно.

Но как-то смирилась, аккуратно стала следовать всем медицинским предписаниям, потом устроилась на работу.

Естественно, сразу же анализ на ВИЧ сдали муж и дети, и у всех он показал отрицательный результат. Когда Ольга только узнала о диагнозе, в слезах сказала мужу, что надо расставаться, он должен бросить ее. Но муж после раздумий остался в семье.

Я ему очень благодарна за поддержку, — говорит Ольга. — Хотя сначала он очень боялся. Хотел мне и отдельное постельное белье выдать, и посуду. Чуть ли не хлоргексидином обливался после разговора со мной. Но постепенно понял, что это за болезнь, что в быту нет риска заразиться. С мужем я перестала чувствовать себя совершенно одной в этом мире — есть взрослый, который может помочь.

Постоянно готова к отпору

Когда Ольга узнала, что вновь беременна, запаниковала: мало того, что и так беременности обычно протекали непросто, а теперь еще и ВИЧ. Но панику свою она направила по правильному руслу — нашла соответствующую группу в соцсетях и написала туда, ей посоветовали психолога, с которым Ольга долго разговаривала.

В итоге я решила оставить ребенка. И сейчас ничуть не жалею об этом. Моему солнышку уже три месяца, это прекрасный малыш, и я очень благодарна, что он есть у меня. И да, у него нет ВИЧ.

Ольга очень боится стать изгоем, поэтому диагноз скрывает. Когда об этом узнали на работе мужа, с него потребовали справку, что он здоров. А когда Ольга лежала в роддоме на сохранении, медики, узнав про ВИЧ, всплеснули руками: «Чего ж вы сразу не сказали!» И перевели ее в отдельный бокс.

— Я спросила: «А где у вас душ?», и услышала в ответ: «Ой, не знаю, можно ли вам мыться в общем душе». Лаборант, то есть человек, который работает с кровью, стала узнавать у меня, безопасна ли я в быту для своих детей. Представляете, если медики такое говорят, чего ждать от простых людей!

Ольга признается, что живет, будто постоянно готовая к отпору. Защищать себя, своих детей, свое право на существование — если кто-то узнает о диагнозе.

Встречаются и хорошие медики. Например, в роддоме, где появился на свет ее младший ребенок.

— Они же видят, что за человек перед ними, — говорит Ольга. — Принимает ли лекарства, какая нагрузка. Врач даже поставила на место медсестру: «При нулевой нагрузке (это когда вирус не определяется и не передается) она — безопасна».

Молодая старушка

Ох, а как жить непросто. Трое детей, зарплаты в их городе небольшие, часть зарплаты мужа уходит на алименты. И тут еще одно невезение: сосед устроил пожар, и в итоге сгорело жилье Ольги и детей. Может рухнуть плита перекрытия, нужны деньги на экспертизу. Младшему надо покупать молочную смесь: грудью его кормить, понятное дело, нельзя. Очень расстраивает Ольгу, что нет возможности купить детям какую-нибудь классную игрушку, как у других, ведь денег порой не хватает и на необходимое. Например, на лекарства. Ведь из-за ВИЧ ей нужно постоянно принимать препараты, кроме того у Ольги множество других заболеваний.

— Я устала от болезней, — говорит Ольга. — Каждый год обнаруживается что-то новое и новое. То по неврологии поставили энцефалопатию 2-й степени, да еще и доктор «успокоила», что в тридцать лет я буду как старушка, никого не узнавать. Были обследования, МРТ, дорогостоящие лекарства. Потом во время беременности — гидронефроз почки. Сейчас вот холецистит. Устала пить таблетки горстями, чувствую себя действительно старушкой, бабой Олей. Не могу спокойно лечь на обследование — не с кем оставить детей, муж же работает. И прямо становится страшно: если мне вдруг станет плохо, как же дети!

Лучше нас самих

Ольга хочет быть хорошей матерью. Может, конечно, прикрикнуть. А потом вспомнит свое детство — и идет извиняться.

— Я пытаюсь быть с детьми не такой, как мои родители. Пытаюсь разговаривать спокойным тоном и почаще поощрять — похвалой, вкусненьким. Стараюсь занимать их. Один из сыновей любит играть в шахматы, в шашки, домино. Когда время есть — сидим с ним, играем. Другому нравится рисовать, делать поделки, тоже стараюсь с ним посидеть, полепить.

Ольга улыбается, когда говорит о детях. Ей нравится, что старшие разные. А младший «совсем мамин» — спокойный только если она рядом.

— С появлением младшего я и старших стала больше любить. Кажется, я что-то поняла про материнскую любовь. Могут быть материальные сложности, бытовые проблемы, но дети — это то, ради чего стоит жить. Если они почувствуют родительскую любовь, то и сами научатся любить. Дети поменяли мое мировоззрение. А еще они дали осознание того, что тебя может не стать в любой момент.

Ты начинаешь ценить жизнь и быть благодарным. И дети в ней — самое светлое, что нам дается. Мы можем постараться сделать их лучше нас самих.


Если вы хотите помочь героине нашей публикации, переведите пожертвование на карту «ОТП банка»: 2201960330347392
Нашли ошибку в тексте? Выделите её мышкой! И нажмите Ctrl+Enter.
Комментарии
Заполните все поля. Ваш e-mail не будет опубликован

Еще по теме:

Истории

Как ничего не бояться, чтобы спасти мужа

Нельзя молчать, если что-то случилось. Героиня Кристина Велигош, мать четверых детей, воспитывающая ребёнка с диагнозом «спина бифида», несколько лет назад потеряла ребёнка, а сейчас бьётся за жизнь своего супруга Михаила. После автомобильной аварии он находился на грани жизни и смерти. Сейчас, спустя почти два месяца Михаил пришёл в сознание, движения сохранны, но пока отсутствует эмоциональный …