Мой отец — уроженец Йемена, араб с эфиопскими корнями, ортодоксальный мусульманин. Мы жили в небольшом городке в Крыму, и в нас с сестрой все дети тыкали пальцем.

Это стало хорошей прививкой от влияния на меня общественного мнения. Сейчас мне не то что наплевать, но, наверное, последнее, с чем я буду считаться, — с тем, что обо мне подумают.

Папа уехал от нас, когда мне было пять, а Сюзанне — полтора года. Увидела я его через четырнадцать лет.

В 2010 году я стала финалисткой украинской «Фабрики звезд». Нас с мамой и сестрой пригласили на один из государственных каналов. Освещая «Фабрику», этот канал с низких рейтингов поднялся на очень высокие. Для этого что они только ни делали. Как говорится, на войне все средства хороши. Тем более в шоу-бизнесе, тем более в шоу-бизнесе десятилетней давности.

В какой-то момент ведущая объявила, что они нашли моего отца. И вдруг он выходит. Я не видела его четырнадцать лет! Это был шок. Я плакала, не могла остановиться…

Авторы программы, не спросив разрешения, скопировали адрес отца с писем, которые им для профайлов участников предоставила моя мама. Разыскали его, привезли, — не предупредив никого из нас. И всё ради того, чтобы развлечь зрителей. Нам потом пришлось долго разгребать психологические последствия этого «сюрприза».

Причем организаторы хорошо понимали, что делают, иначе не вызвали бы машину скорой помощи дежурить у заднего крыльца.

На 30-й неделе беременности у меня началось кровотечение, я даже не сразу поняла, что это, думала, воды отошли. Вызвала скорую, но она очень долго ехала. У ребенка произошло кислородное голодание, некоторые клетки головного мозга начали отмирать, мозг оказался поврежден практически во всех отделах.

Сейчас Соломону 4 года и 11 месяцев. Он абсолютно всё понимает, хитрит, когда ему надо. Такой смышленый парень! Очень сильно меня вдохновляет.

В восемь месяцев ему поставили диагноз ДЦП, хотя обычно детям до года его не ставят. Было очень непросто. Первый год жизни сына у меня ушел просто на осмысление происшедшего и принятие ситуации.

Мы переехали в Москву, в нашей семье было очень тяжелое финансовое положение. Походив по врачам, я поняла, что предстоят немалые траты, требовалось дорогостоящее обследование, реабилитация. Я была истощена морально и физически. 41 килограмм веса и депрессия. Бывший муж отстранился от проблем.

Я поняла, что мне ничего не остается, как сделать сбор.

А для этого нужно рассказать, что с нами произошло.

Было очень страшно. Давили родственники мужа: «Как же так, все узнают, что ребенок инвалид, да еще денег просишь». Называли меня попрошайкой, побирушкой.

Я хорошо помню этот день. У меня колотилось сердце, потели ладони. Я плакала, не спала до 4 утра. Но увидела такой бешеный отклик! 

Соломон будто пришел на Землю объединять людей. 

Мне написала девушка Аня, с которой мы проговорили полночи. Она меня, чужого ей человека, просто успокаивала и поддерживала. Я ведь тогда всё время сидела в четырех стенах, думала только о здоровье ребенка, о том, как сохранить семью. И даже близкой подруге не говорила о трудностях.

Иногда рассказать сокровенное случайному попутчику легче, чем близкому человеку.

Для меня это стало мощной поддержкой, потому что, казалось, весь мир от меня отвернулся. Одинокая мама — это не мама без мужа, это мама, у которой нет мамы, чтобы помочь ей. У нас с матерью, к сожалению, не сложилось таких отношений, чтобы она всё бросила и приехала мне помогать. Я чувствовала себя одной-одинешенькой, а эта Аня окружила меня заботой. Я до сих пор ей благодарна.

Репостов было столько, что мы собрали денег на полуторагодовую реабилитацию Соломона.

Странным образом, когда собрались деньги, муж вернулся из Крыма, хотя уезжал на 2,5 месяца, оставив нас без денег. «Иди работай», – сказал он мне с восьмимесячным ребенком на руках. 

Есть ощущение, что у меня хороший ангел-хранитель. И не только у меня, но и у моего сына. А так как мы всё время рядом, то получается, что их два. Я так чувствую.

Я стараюсь негативную реакцию пропускать мимо ушей. Может, меня выдрессировала жизнь в родительской семье, полная насилия, да и наша нездоровая ситуация с бывшим мужем. Но я перестала принимать критику близко к сердцу.

Человек, который приходит в твой сад и начинает своими сапогами его вытаптывать, делает это не от большого ума и не от большого счастья.

На мою страницу приходят женщины, которые живут в абьюзе, но им же надо оправдать свою жизнь, поэтому они пишут, что это я неправильно поступаю. Или дают советы. Недавно девушка написала в ответ на мою боль по поводу прошлого брака: «Если хочешь идти — иди, если хочешь забыть — забудь». Типа ты должна перелистнуть эту страницу. Не зная вообще, что я чувствую, что у меня в голове. 

Непрошеный совет — это насилие.

Стараюсь обозначить свои границы. Чем больше ты открываешься, тем сильнее нужно эти границы укреплять.

Я не идеальная. Наташа Москвитина, а она знала мою историю почти с самого начала, однажды мне сказала:

«Сабрина, я знаю, как тебе тяжело. Не пытайся делать вид, что всё хорошо. Зачем ты это делаешь?»

Только со временем я поняла эти слова. Я старательно пряталась за маску «у меня всё хорошо», когда всё было очень плохо. Сейчас нет. Я не бедная овечка. У меня не всегда отлаженная реакция. Бывают моменты, когда зашкаливают эмоции, я могу прямо в эмоциях натворить дел. Я человек. Не буду лицемерить и говорить, что я всегда такая осознанная и всё понимаю… Это неправда. 

То, что ты излучаешь, то и получаешь. Я излучаю искренность. Излучаю то, что во мне есть. Того, чего во мне нет, я излучать не могу.

Я была открытой с детства, раздавала авансы, такой Божий одуван. До сих пор стараюсь видеть в людях хорошее, плохое они мне сами покажут. И так же, как я отстаиваю право для себя не быть хорошей для всех, я понимаю, что и другие не будут для меня всегда хорошими. У каждого свои состояния и свои проблемы. Я даже в песне про это написала: «Не требовать от общества быть сильными».

Я из дисфункциональной семьи, где было много мизогинии. Нас обижали в детстве, били. В 7 лет я уже знала, что такое огород, возделывание земли, выращивание овощей, фруктов. В 11 — стояла на рынке. Никто не спрашивал, конечно, хочу, не хочу.

Летом, когда все дети гуляли, передо мной лежала стопка белья, которую я должна была гладить. Если сделала что-либо не так — порка. Унижения, оскорбления… Я привыкла к такому отношению. Естественно, я нашла себе мужа под стать тому, к чему привыкла.

В какой-то момент я поняла, что меня не хватает. Начались проблемы со здоровьем, психикой, панические атаки. Я перестала нормально спать, испортился аппетит.

Я не знала, что делать. Сидела и просто вбивала в гугл: «мой муж сказал мне то-то, а когда я ему ответила вот это, он меня ударил». Наконец, наткнулась на информацию про нарциссическое расстройство личности. И поняла, что это про него. Стала читать книги, слушать лекции. Немного повернула свое мышление. Начала больше выбираться из дома, находить для этого поводы в своей работе. Благо, у мужа был корыстный интерес: смогу заработать денег, и он отпускал меня.

Вдруг оказалось: то, что мне внушается дома мужем и вменяется в вину, это не я. Это выдумки обо мне. Абьюзер — это тот, кто не хочет брать ответственность на себя, и чтобы оправдать свое поведение, возлагает ответственность на другого.

Когда я прочитала «Крейцерову сонату» Льва Толстого, меня перевернуло. Меня начало трясти, тошнить, сжимать в солнечном сплетении. Я поняла, что это очень сильно похоже на наши взаимоотношения с мужем. И невозможно написать такое, не пережив такое.

У насилия нет ни возраста, ни пола, ни статуса.

Я пишу в Инстаграме всё — наизнанку. И про насилие, и про развод. Маленькие очерки о моей жизни. Возможно, когда-нибудь соберу книгу. Когда придет время, и мне будет достаточное количество лет, чтобы посмотреть на этот опыт под другим углом. Сейчас я хочу, чтобы с помощью моей искренности женщины избавлялись от стыда. Чтобы они не боялись говорить, чтобы выгружали весь этот негатив, который съедает изнутри. Чтобы верили: если ты можешь питать абьюзера собой, то лучше сбросить эту пиявку и питать себя и своего ребенка. Даже двоих детей, троих детей — неважно. Сил хватит на всё, когда ты сбросишь с себя вампира. Мне хочется своим примером показать, что нет ничего невозможного.

Я сначала переживала, как же так, я же буду порочить имя своего бывшего мужа. Очень сомневалась. Пока не вышел альбом и все эти посты. Каждый раз, когда выкладывала пост, тряслась, у меня колотилось сердце. Я писала своим девочкам: «Посмотрите!» Они читали, всё время давали обратную связь. И дальше мне начали пачками писать женщины…

Возможно, моя жизнь станет для кого-то опытом, который можно применить. А, возможно, просто посоветовать: «Почитай, там у Сабрины такое произошло! У нее ребенок такой… Но она как-то справилась…» 

Чего я боюсь? Боюсь за здоровье своего ребенка. Боюсь злобы, глупости людей. Глупые и поверхностные люди — самые непредсказуемые. Ты не знаешь, чего от них ждать. Поэтому рядом со мной теперь люди, которые не причинят зла из-за своих травм, не будут пытаться реализоваться за мой счет.

Мне пока принять других легче, чем себя. Я позволяю людям больше, чем позволяю себе. Пока так. Мной очень сильно манипулировали. Чувством вины, стыда, страхом. Думаю, я не единственная девочка в постсоветском пространстве, которая воспитывалась в таком ключе. Я сейчас из себя это вынимаю потихоньку. Принимаю и разрешаю себе косяки, вольности. Разрешаю себе проспать, не помыть посуду, потому что у меня плохое настроение. Признать свою ошибку.

Мне сейчас гораздо проще отпустить человека, вместо того чтобы бежать за ним вдогонку и кричать, что он был неправ и что ему надо исправиться. Я не хочу, чтобы кто-то соответствовал моим ожиданиям.

Мне кажется, что я могу работать где угодно, столько трудностей было в моей жизни. Я знаю, что такое, когда нет дома еды. Когда понимаешь, что ты в чужом городе, у тебя нет жилья, у тебя и твоего ребенка нет прописки. Я могу быть визажистом. В силу своего языкового образования пишу неплохие тексты, сценарии. Я работала креативным продюсером на видеопроизводстве. Преподаю в школе вокал.

У меня никогда не было целью стать артистом ради того, чтобы получить известность, признание. Я хочу заниматься социальной деятельностью. Мне нравится человек. Мне кажется, что мы можем, объединившись, друг друга исцелить, дать что-то теплое, хорошее. Мы все недолюбленные дети.

Красота в глазах смотрящего. Каждый из нас смотрит через свою призму восприятия. Надо стеклышки свои обязательно протирать, чтобы видеть этот мир красивым и добрым.

---

Сабрина — автор и исполнитель, мама особого ребенка. Характерная черта ее музыки — в сильном влиянии этники и фолка, которые берут начало в корнях Сабрины. В 2020 году вышел ее первый альбом Bibi, где Сабрина смело транслирует то, о чем не принято говорить открыто.

---

Благодарим Наталью Комиссарову за помощь в подготовке материала

Визаж: Диана Аверина